Совершенно случайно в 1990 году ко мне в руки попала книга австрийского психотерапевта Виктора Франкла "Человек в поисках смысла". Название книги мне понравилось, но чаще всего книги на такую сложную тему вызывали только разочарование. Книга Виктора Франкла была редким исключением. Этот человек выжил в нацистских концлагерях, сохранив человеческое достоинство и веру в людей. Более того, он организовал в лагере группу психологической помощи для предотвращения самоубийств среди узников. 

Вот отрывок из книги Виктора Франкла "Сказать жизни "Да!"":

...Виктор Франкл описывает особо тягостный день в лагере: к обычным придиркам, издевательствам, непосильной работе, холоду прибавилось то, что все 2500 заключенных лагеря были оставлены на сутки без еды за провинность одного из своих товарищей: 

"К вечеру того дня мы лежали на нарах и настроение у нас было особенно плохое. Мы мало говорили, каждое слово раздражало. А тут еще свет погас, и наше раздражение достигло предела. И тогда староста, человек умный, завел разговор о том, что, пожалуй, втайне было в мыслях у каждого: о наших товарищах, которые в последние дни умерли от болезней или наложили на себя руки... И он обратился ко мне. Видит Бог, я вовсе не был в том состоянии духа, когда хочется давать научные разъяснения, утешать кого-то, оказывать врачебную или психотерапевтическую помощь. Мне тоже было до жути голодно и холодно, я тоже был слаб и раздражен. Но я был обязан как-то собраться с силами и не упускать этой необычной возможности: моим товарищам по бараку утешение было сейчас необходимее, чем когда-либо. 

Итак, я начал, и начал с того, что участь каждого из нас выглядит неутешительной и что каждый может для себя рассчитать, как мала для него вероятность выжить. Эпидемия сыпного тифа тогда еще не разыгралась, и все же, на мой взгляд, такая вероятность была равна примерно пяти процентам. И я сказал это людям! Но я сказал им и то, что лично я, несмотря на это, не потерял надежду и не собираюсь складывать оружие. Ведь никто не знает своего будущего, не знает, что ему может принести следующий час...

Но я говорил не только о будущем, которое – к счастью – для нас погружено в неизвестность, не только о настоящем со всеми его страданиями, но и о прошлом со всеми его радостями, с его светом, мерцавшим во тьме наших сегодняшних дней. Я цитировал слова поэта: "То, что ты переживаешь, не отнимут у тебя никакие силы в мире". То, что мы осуществили в полноте нашей прежней жизни и ее опыта, – это тоже наше внутреннее богатство, которое никто и ничто не может у нас отнять... И пусть это миновало – это сохранено для вечности! Быть в прошлом – это тоже своего рода бытие, притом самое надежное. 

А дальше я заговорил о самых разных возможностях наполнить свою жизнь смыслом. (Мои товарищи лежали тихо, не шевелясь, только изредка раздавались вздохи.) О том, что человеческая жизнь всегда и при любых обстоятельствах имеет смысл и что этот смысл охватывает также страдания, нужду и смерть. Я просил этих бедняг, внимательно слушавших меня в кромешной тьме барака, смотреть в лицо ужасающего положения и все же не отчаиваться, все-таки сознавать, что даже при всей безнадежности нашей борьбы, она все равно имеет свой смысл, несет в себе свое достоинство! На каждого из нас, – говорил я, – в эти часы, которые, может быть, для многих уже становятся последними часами, кто-то смотрит сверху требовательным взглядом – друг или женщина, живой или мертвый. Или – Бог. И он ждет, что мы его не разочаруем, что мы не будем жалкими, что мы сумеем сохранить стойкость и в жизни и в смерти...

Религиозные люди легко поймут меня – и это я тоже сказал. Я поведал им историю моего товарища, который в самом начале лагерной жизни заключил "договор" с небесами: пусть любые его страдания и его смерть станут той ценой, которую он платит за то, чтобы смерть любимого человека стала легкой. И для него страдания и смерть перестали быть бессмысленными, они наполнились высоким смыслом. Да, он не хотел мучиться и умирать просто так. И мы этого тоже не хотим!

Внушить людям этот последний смысл нашего существования, здесь – в этом бараке и сейчас – в этой ситуации, – такова была цель моих стараний. И, кажется, я ее достиг. Внезапно под одной из балок вновь вспыхнула электрическая лампочка, и я увидел моих товарищей, собравшихся вокруг моих нар, – немощных, в жалких отрепьях, и я увидел на их глазах слезы...

Но сейчас я должен признать, что не часто находил в себе внутренние силы для такого тесного духовного контакта с товарищами по несчастью и наверняка какие-то возможности упустил". ...